Брат якудзы (Brother)
Бит Такеши, Сусуму Тераима, Курудо Маки, Омар Эппс, Такеши Китано, Масайя Като
Описание:
Влиятельный якудза Ямамото оказался лишним в ходе передела сфер влияния между токийскими гангстерскими кланами. Ямамото и его верный лейтенант укрываются за океаном, в Лос-Анджелесе, у сводного брата Ямамото, который и сам не ангел - приторговывает на углу наркотиками. Недолго думая, японский брат сколачивает из подшефных бригаду, устраняет конкурентов и ставит бизнес на поток.
Изрядное удовольствие доставляет наблюдать за тем, как Китано адаптирует отчетливый авторский почерк под линейки чужих, не японских прописей. Насыщенная образность и сложный изобразительный орнамент "Фейерверка" будто подсознательно опирались на искушенный европейский вкус. "Брат" - оставим на совести прокатчиков косноязычие, с которым они отделили японских братьев от балабановских - первый фильм, снятый Китано за пределами Японии, в США, для режиссера вдвойне американский. Потому что в нем Китано и сам открылся Америке - с сохранением верности фирменному стилю, сочетающему жестокость и лиризм и с массой цитат из собственных фильмов, но с упрощением нарратива и запоздалой вторичной, увы, посттарантиновской отрыжкой кровавых клякс диаметром в полметра. И открыл ее для себя через опыт по приживаемости на американской земле образцов чистой японской культуры в знаковой форме самурайских традиций и этики якудза. Опыт показал, что Большому Американскому Брату чужды чистые, беспримесные культуры, которые могут выжить, только заимствуя какие-то коды из других культур, варящихся рядом в том же котле. Полноту победы итальянской мафии (привет Скорсезе, на чью территорию гангстерских драм пробрался Китано) подтверждает не гора трупов, а выложенный из них иероглиф "смерть" - итальянцы сами стали чуть-чуть японцами. К смерти в фильмах Китано всегда особое отношение, и в "Брате" его герой узнаваемо отрабатывает свое сокровенное предназначение - прожить, не нарушая законов якудза, и достойно умереть. Со зрителем режиссер попрощался изящно двусмысленным реверансом. "Вы, японцы, такие непостижимые", - обращается к Ямамото бармен-японец. Можете принимать эти слова как угодно: как иронию, самолюбование. Или как истину в последней инстанции.
Влиятельный якудза Ямамото оказался лишним в ходе передела сфер влияния между токийскими гангстерскими кланами. Ямамото и его верный лейтенант укрываются за океаном, в Лос-Анджелесе, у сводного брата Ямамото, который и сам не ангел - приторговывает на углу наркотиками. Недолго думая, японский брат сколачивает из подшефных бригаду, устраняет конкурентов и ставит бизнес на поток.
Изрядное удовольствие доставляет наблюдать за тем, как Китано адаптирует отчетливый авторский почерк под линейки чужих, не японских прописей. Насыщенная образность и сложный изобразительный орнамент "Фейерверка" будто подсознательно опирались на искушенный европейский вкус. "Брат" - оставим на совести прокатчиков косноязычие, с которым они отделили японских братьев от балабановских - первый фильм, снятый Китано за пределами Японии, в США, для режиссера вдвойне американский. Потому что в нем Китано и сам открылся Америке - с сохранением верности фирменному стилю, сочетающему жестокость и лиризм и с массой цитат из собственных фильмов, но с упрощением нарратива и запоздалой вторичной, увы, посттарантиновской отрыжкой кровавых клякс диаметром в полметра. И открыл ее для себя через опыт по приживаемости на американской земле образцов чистой японской культуры в знаковой форме самурайских традиций и этики якудза. Опыт показал, что Большому Американскому Брату чужды чистые, беспримесные культуры, которые могут выжить, только заимствуя какие-то коды из других культур, варящихся рядом в том же котле. Полноту победы итальянской мафии (привет Скорсезе, на чью территорию гангстерских драм пробрался Китано) подтверждает не гора трупов, а выложенный из них иероглиф "смерть" - итальянцы сами стали чуть-чуть японцами. К смерти в фильмах Китано всегда особое отношение, и в "Брате" его герой узнаваемо отрабатывает свое сокровенное предназначение - прожить, не нарушая законов якудза, и достойно умереть. Со зрителем режиссер попрощался изящно двусмысленным реверансом. "Вы, японцы, такие непостижимые", - обращается к Ямамото бармен-японец. Можете принимать эти слова как угодно: как иронию, самолюбование. Или как истину в последней инстанции.
Коментарий:
Качество:
8.0
